Глава 1.
В разгар одного из летних месяцев, когда полуденное солнце палило нещадно, и от жары не было спасения, Девдас Мукерджи, держа в руках грифельную доску, сидел на старой циновке в углу классной комнаты. Он зевнул, потягиваясь, потом закрыл глаза, но тут же снова их открыл и всё думал, чем бы заняться. С тоскливым выражением на лице он глубоко погрузился в размышления и решил, что это время скорее подходит для того, чтобы запускать бумажного змея и играть в поле, нежели чем сидеть в школе. Составив в уме план действий, он встал, не выпуская дощечку из рук.
В школе в тот момент был обеденный перерыв, и Девдас заметил, что мальчишки шумной оравой, не на шутку расшалившись, играли в лапту под кроной баньяна. Уходить домой на обед ему запретили, потому что пандит Говинда, учитель, много раз замечал, что стоило мальчику лишь ступить за порог школы, то возвращаться ему уже не хотелось. Поскольку отец Девдаса одобрил запрет, решено было на время перерыва оставлять его под присмотром Бхоло, старосты класса.
Пандитджи в тот день завалился спать с похмелья, и Бхоло, по сути оказавшись в роли старшего, скрестив руки и ноги, восседал в углу. Он с важным видом наблюдал за игрой ребят, время от времени поглядывая также на Девдаса и Парвати. Не прошло и месяца, как Парвати оказалась в классе пандита, и весь этот короткий период времени он, вероятно, занимал определенное место в её сердце. Видимо поэтому на последней странице учебника она старательно рисовала чернилами его спящую фигуру и, как истинный художник, сравнивала свой шедевр с натурой. Разумеется, изображение и оригинал имели мало общего, но она так искренне наслаждалась самим процессом, что её это вполне устраивало. Тем временем Девдас, схватив грифельную доску, встал и крикнул старосте, что задача не сходится с ответом.
− Условие какое? − спросил Бхоло с царственным видом.
− Батман, сер, чхатанк... (1)
− Давай доску, посмотрим что ли... − Как будто для решения задачи ему требовалось только это. Девдас подошёл, вручил ему доску и встал рядом. Бхоло начал писать, приговаривая: «Если один батман масла стоит четырнадцать рупий, то три батмана...» Тогда и случилось происшествие с лавкой, занимаемой им как старостой уже в течение трёх лет. Позади неё находилась куча извести, которую пандит хранил неизвестно с каких пор, купив где–то задарма. Он намеревался в один прекрасный день использовать её при строительстве кухни и террасы. Когда же наступит тот день, и наступит ли вообще, было неизвестно, однако он охранял этот белый сугроб, не спуская с него глаз. Никто в целом мире, а в первую очередь никто из учеников, незаметно не мог и крупицы из него прибрать к рукам. Охранять этого сокровище он назначил Бхолонатха − особу, пользующуюся его благосклонностью, который, сидя на полуразвалившейся лавке, исполнял свою миссию. Бхолонатх продолжал писать: «Если один батман масла стоит четырнадцать рупий, то три батмана... Ой, батюшки!» Раздался сильный треск, Парвати взвизгнула и вверх тормашками полетела на землю. Уважаемый Говинда, тотчас продрав глаза, подскочил и увидел прибежавших запыхавшихся мальчишек, которые только что играли под деревом. Одновременно в поле его зрения попали развалившаяся на куски лавка и пара припорошенных извёсткой ног, энергично дёргающихся, как у застрявшей в сахарном сиропе мухи. Он поднял крик:
− Эй! Что стряслось? − После чего, увидев, как Бхолонатх, смахивая известь с белого лица, встал на ноги, ещё сильнее завопил. − Это ты, разбойник, туда угодил?
− Я...
− Этого только не хватало!
− Девдас окаянный толкнул... ууу... ууу... батман, сер, чхатанк...
− Эх, шайтан ты эдакий! − Пандит тут же всё понял и сел на циновку. − Почему он тебя толкнул и сбежал? − Бхоло, всем своим видом напоминая привидение, в ответ заревел пуще прежнего. Потом он довольно долго отряхивал с себя известь и не переставал плакать.
− Так это Дев тебя толкнул и сбежал?
− Да... да...
− А ребята где?
Подбежавшие гурьбой раскрасневшиеся мальчишки, задыхаясь, сообщили, что Дева поймать не смогли, так как он ловко отбивался камнями.
− Значит, не поймали?
Еще один мальчик начал было оправдываться, но пандит прервал его на полуслове и, подойдя ближе, сначала для порядка погрозил Парвати, а потом взял за руку Бхулонатха:
− Отправляемся прямиком к Господину и всё расскажем. − Он имел в виду, что не мешало бы пожаловаться старшему Мукерджи на поведение его сына.
Тогда было около трёх часов дня. Нарайан Мукерджи сидел во дворе и курил хуку, а слуга, держа над ним веер, усердно им размахивал. Несказанно удивившись визиту окруженного учениками пандита, он воскликнул:
− Никак Говиндаджи пожаловали?
Пандит Говинда принадлежал к касте книгочеев, поэтому он приветствовал брамина Мукерджи, поклонившись до земли. Показав на Бхоло, он подробно поведал всю историю. Мукерджи омрачился:
− Вижу, что Девдас совсем от рук отбился? Что теперь прикажете делать? − Помещик поставил хуку на землю. – Сам–то он куда подевался?
− Откуда мне знать? Он забросал камнями тех детей, которые за ним гнались.
Некоторое время оба молчали, затем Нарайан–бабу произнёс:
− Пусть только вернётся домой, а уж я на него управу найду.
__________
(1) Батман, сер, чхатанк. - Вышедшие из употребления восточные единицы меры веса, равные примерно 38 кг, 1 кг, 60 г соответственно.
