Шаратчандра Чатерджи. ДЕВДАС.

Глава 19.

Парвати сильно расстроилась от услышанного, но на её лице не отразилось ничего, кроме улыбки:

— Ну и что с того, что вы немолоды? Я вас быстро догоню. Разве женщине много времени требуется, чтобы состариться?

От этих слов заминдар–сахиб приподнялся, взял Парвати за подбородок и долго изучал её лицо так же, как ремесленник поворачивает в разные стороны статую, завершив над ней работу и украсив её венцом. Всем своим видом он выражал восхищение красотой своего творения. Бхован Чоудхри находился в таком состоянии, что несколько раз с его уст срывалось:

— О, боже! Как неправильно я поступил!

— Мой господин, что вы такое говорите? Почему неправильно?

— Да потому, что я плохо с тобой обошёлся, как мне кажется. Не нравится тебе здесь.

— Очень даже нравится. Чего мне ещё желать? — улыбнулась Парвати.

Старый заминдар снова лёг и про себя подумал: "Известно, чего… Но тебе и так будет хорошо, с божьей помощью ты будешь счастлива."

Вот так и месяц прошёл. За это время один раз приезжал господин Чакрварти забрать дочку погостить, но Парвати отослала его назад со словами:

— Батюшка, в последнее время в этом доме всё кувырком, чем только не приходится заправлять! Так что сперва налажу здесь всё, а после приеду.

Он про себя обрадовался и подумал, что такова уж суть женщин.

Отправив восвояси отца, Парвати обратилась к Махендре:

— Сынок, всеми правдами и неправдами уговори Яшоду приехать.

Махендра медлил. Он был уверен: Яшода ни за что здесь не появится, и стал оправдываться:

— Было бы лучше, если бы отец сам к ней съездил.

— Стыдно, Махендра, такое предлагать. Эта поездка ничего не изменит. Давай–ка мы с тобой, как мать с сыном, сами заберём её оттуда.

— Вы тоже поедете, матушка? — воскликнул Махендра.

— Почему бы и нет? Если Яшода не будет против моего визита, то что в этом плохого?

На следующее утро Махендра один отправился за Яшодой. Никому не известно, что это ему стоило, но на четвертый день он возвратился вместе с сестрой. Парвати, сияя от счастья, появилась перед ними, надев на себя красивые украшения, которые Бхован–бабу несколько дней назад выписал из Калькутты. По дороге

сердце Яшоды разрывалось от противоречивых чувств. Она по–прежнему злилась, но войдя в дом и увидев свою новую мать, она так удивилась, что от подготовленных ею оскорблений остались одни осколки: "Вот это она и есть?"

Парвати завела Яшоду под руку в дом и бережно усадила на ковры. Взяв из её рук веер, она спросила:

— Дочка, ты злишься на свою мать?

От смущения лицо Яшоды вспыхнуло, а Парвати тем временем все свои украшения, одно за другим, принялась перевешивать на неё. От происшедшего Яшода обомлела:

— Что вы делаете?

— Ничего, Яшода. Это всего лишь прихоть твоей матери.

Яшода не имела ничего против драгоценностей. Ощутив на себе их тяжесть, она даже забыла хоть как–то отреагировать. Парвати помогла ей:

— Яшода, дочка! Ты всё ещё сердишься на свою мать?

— Нет... Нет... Зачем мне сердится, матушка? Об этом даже речи быть не может.

— Тогда в чём дело? У твоего отца такой большой дом, в котором тебя окружают только слуги, а я всего лишь одна из них. Так что ты на меня зла не держи.

Даже будучи старше по возрасту, Яшода была неразвита в ведении красноречивой беседы, и от услышанного растерялась, как ребёнок. А Парвати, помахивая на неё веером, продолжала распинаться:

— Я дочь бедных родителей, которую вы соблаговолили приютить. Неизвестно, сколько ещё таких голодранцев, как я, воспользуются вашей милостью. Улавливаешь?

Яшода сначала внимала молча, огорошенная таким неожиданным поворотом, а потом чуть было не бросилась перед Парвати на колени:

— Матушка, я припадаю к вашим ногам. Простите меня!

Парвати подхватила её под руку, но Яшода всё извинялась и извинялась.

На следующий день Махендра с глазу на глаз спросил Яшоду:

— Ты уже не так сильно обижаешься?

Она взмолилась:

— Брат мой, отравленная злостью, не ведала я, что творила. Только не вздумай никому говорить об этом!

Махендра рассмеялся. Яшоде же никак не давал покоя один вопрос:

— Братец, скажи мне, разве может такая любовь исходить от мачехи?..

Два дня спустя Яшода попросила отца:

— Отец, отпишите моим письмо, что я остаюсь здесь на пару месяцев.

— Зачем, дочка? — спросил он в замешательстве.

— Здоровье что–то пошаливает… Некоторое время побуду рядом с юной матерью. — Яшода немного смутилась.

От радости в глазах старика появились слёзы.

Вечером он завёл разговор с Парвати:

— Ты мои печали прогнала прочь. Да воздаст тебе бог по заслугам!

— А что я такого сделала?

— Только одному богу известно, насколько ты мне угодила, от какой тоски и переживаний меня уберегла.

Поскольку ночь была тёмная, Парвати не видела, плачет ли он или нет.

Вдобавок ко всему, младший сын заминдара – Винод, отучившись и успешно сдав экзамены, вернулся домой насовсем.